Виктор Герасименя, отец Александры Герасимени, признался «Трибуне», что поддерживает активную позицию дочери, которая возглавила Фонд спортивной солидарности.
— Вас удивила активная позиция Александры после выборов?
— Нет. Она всегда была за справедливость. Помните, когда в 2008 году газету «Прессбол» лишили аккредитации на Игры в Пекине? Так вот Саша тогда заявила, что не поедет в Китай, пока изданию не вернут аккредитацию. Хотя на ту пору дочь еще не имела такого веса в спорте, как после двух олимпийских медалей.
Она любит помогать другим. Вот вместе с айтишниками занялась инвалидами. Бывали случаи, когда она покупала [специальную] машину и просто дарила ее инвалиду-колясочнику. Просто чтобы он смог поехать отдыхать. Разговаривали с ней как-то на эту тему. Говорю: «Саша, ну это же немаленькие деньги». А она в ответ: «Я не могу помочь всему миру, не могу помочь сотням и тысячам людей. Но в этот конкретный момент я помогаю одному человеку. Я вижу, как он плачет от счастья, и мне за него радостно. В этом кайф. Я могу что-то для кого-то сделать».
Поэтому и сейчас она первое время сильно переживала. Говорила: «Что-то же надо делать… Надо что-то сказать…» Первые день-два у всех был шок. И каждый белорус задавал себе подобный вопрос. Потом они (имеет в виду Александру и ее знакомых спортсменов. — Tribuna.com) начали общаться между собой и решили высказаться так. Но с головой в бездну она не бросалась. Просто высказывала свое мнение.
— Дочь говорила, что будет высказывать свою позицию публично?
— Нет. Саша не такой человек, который будет много говорить о том, что собирается делать. Она сделает, а потом скажет: «Папа, я вот тут сделала». И это касается не только политики. Даже в спорте так. Такая вот она.
— Что чувствовали, когда читали ее высказывания, когда узнали, что она вступила в Свободное объединение спортсменов?
— Сказал ей: «Саша, я тобой горжусь!» Просто и лаконично. Раз воспитали с женой такого человека, значит, не зря прожили жизнь.
— Опасались за нее после публичных высказываний?
— Конечно. Теперь уже я говорил, чтобы была аккуратна и старалась в одиночку не ходить. И повторил это после задержания Елены Левченко. Понимали, что и Саша может последовать за ней. Она так же, как и Елена, выходила на марши и «присутствует» на одной с ней фотографии с плакатом.
Какое-то время Саша еще жила тут, но потом почувствовала, что больше помощи и толку будет, если уедет и займется конкретно Фондом спортивной солидарности.
— Как принималось решение об отъезде?
— Как обычно у нас. Позвонила и рассказала, что возглавила фонд и поедет в Вильнюс им заниматься. Диалог был таким. «Папа, я приняла решение уехать». — «Когда?» — «Завтра». — «Чем можем помочь?» Благословил ее и заверил, что поможем всем, чем сможем, и с внучкой посидим. С Софией же надо было кому-то оставаться. Жени не было. Он куда-то уезжал.
— Проблем на границе не было?
— Дочь ничего не говорила на этот счет. Первый раз они всей семьей поехали на пару дней. Потом Женя с дочкой вернулся. Но сейчас София уже с Сашей.
— Как относитесь к репрессиям в отношении спортсменов?
— Самое интересное (и печальное), что действующие спортсмены не высказывают каких-то политических лозунгов. И я не понимаю, за что с ними так. Это ведь лучшие спортсмены страны. Как их можно было наказывать и отчислять из сборной? Понимаете, если на заводах увольняют, это одно. Заводчанин может найти работу. А в спорте такого нет. Может, и поэтому спортсмены не очень активно подписывают открытое письмо. Давать оценку таким людям я не могу и не буду. Пусть они сами на себя посмотрят. Конечно, вопросы к ним есть, но давайте не будем их трогать.
— Вы мастер спорта международного класса по тройному прыжку, но и вашей подписи в письме нет.
— А я думал, что меня уже никто и не помнит.
— Ну, ваш ровесник Олег Логвин подписал.
— Так он же олимпийский чемпион. Сашка как-то между делом спрашивала меня о письме. Говорил ей, что готов подписать, но кто я такой. И как-то дело не дошло. Ладно, сейчас подпишу.
— Могли предположить, что ваша с виду скромная дочь будет в авангарде спортивного движения?
— Мог. И я даже не сомневался в том, что она примет правильное решение. Внутренний голос подсказывал. Почему был в этом уверен? Надо просто знать Сашу. Я ее ни к чему не подталкивал. Только однажды — может быть, даже в день выборов — спросил: «Саша, надо же решение принимать. Ты определилась?» Она тогда ничего толком не ответила. Саша никогда не спешила говорить. Но через какое-то время вижу: выходит ее высказывание, где она говорит о своем отношении к ситуации.
— Как ей нынешняя роль?
— Ну кто-то же должен это делать. Необходимость такая. Надо было возглавить. Понятно, что она хотела бы заниматься детками и школой. Это ей намного ближе, чем то, чем она сейчас занимается. Она была бы не против, если бы в этой роли выступила Домрачева. Абсолютно не против. Уверен, сказала бы Дарье: «Ты более титулованная. Твой голос стоит больше, чем мой». Но…
— Сейчас голос Александры «весит» больше.
— Может быть. И знаете, вдруг Саша поймет, что это ее? Хотя, наверное, в политику она не пойдет.
— А вы вообще дома политические темы обсуждали?
— Может быть, легонечко касались, но практически нет. Саша как-то говорила, что на предыдущие выборы практически не ходила. Занималась только своим делом: плаванием и благотворительностью.
— Кстати, о благотворительности. Из-за активной позиции у нее начались проблемы со школой плавания.
— Понимал, что дочь переживала, но нам не особо говорила. И старалась показать, что ничего не произошло такого. Говорила: «Я молодая, здоровая девчонка. Найду себе работу».
— Но вопрос же не только в ней, но и в тех, кому она помогала.
— Согласен. Но на это она повлиять не может. И тратить нервы не стоит. Тем более результата не будет точно. Пойти просить? Она не будет этого делать. Для этого придется менять свое отношение. А она его не поменяла бы.
— Александра справится с ролью лидера?
— Не сомневаюсь. Я, конечно, не могу быть уверен, что у нее получится, но могу сказать, что она сделает все, что может. Она всегда, за что бы ни бралась, делала это хорошо. Заложено природой. Упрямая очень. И ее заслуги в спорте это тоже упрямство. Без этого качества и настырности ничего не получилось бы.
Перед Олимпиадой в Рио писали, что она уже плавает только для того, чтобы дотянуть до Олимпиады и получать стипендию. Но она уперлась. Сказала: «Нет, я сделаю! Я докажу всем, что могу!» И она поехала в США. Представляете, почти на год рванула туда и тренировалась у тренера, которого совсем не знала. Кто он такой? Подойдет ли ей его методика? Важные вопросы. Но у нее была цель. Она должна была это сделать. И сделала. Так упрямство вылилось в медаль.
В детстве ей тоже было нелегко. Она занималась плаванием и танцами одновременно. В семь утра уходила из дому и приходила в 10−11 вечера. Плавание, школа, танцы в ансамбле «Мультик», куда надо было ездить через весь город. Приходила домой и падала на кровать без чувств, но не бросала. Такой характер был.
Она ведь и танцевала хорошо. Даже на «Славянском базаре» выступала. Солировала в танце. Могла стать неплохой танцоркой, но выбрала плавание. Выбирала сама. Мы с женой не давили. Видимо, когда в плавании пошли результаты и победы, это ее зацепило, и Саша оставила танцы.
