Дэйв Льюис: Не знал, что значит "сало". Хотя дед его все время ел с удовольствием

Лауреат ежегодного прессболовского опроса "Тренер года" рулевой национальной сборной Беларуси Дэйв Льюис рассказал об украинских корнях и о детстве, проведенном с клюшкой в руках.

— Какие у вас воспоминания от работы в сборной Украины?

— Хорошие игроки, об отношении ко мне федерации тоже не скажу ничего плохого. Но возникли проблемы с финансированием. Я впервые работал со сборной — опыт стал полезным. Научился решать некоторые проблемы на каждодневном уровне.

— У вас ведь украинские корни…

— Верно, родители мамы — мои бабушка с дедушкой — перебрались в Канаду именно из Украины. Случилось это больше века назад, в 1909 или 1910 году. Знаете, я с детства знаком с украинской едой. Когда приехал в Киев, она показалась такой знакомой. Хотя даже не знал, что значит "сало". Дед его все время ел с удовольствием, но я думал, что это какой-то бекон. А по-английски он не говорил, только по-украински...

— В последнее время вы дали много интервью, но больше об актуальных событиях. Но интересна и ваша биография за рамками общедоступной на статистических порталах. Например, как вы пришли в хоккей? Белорусские игроки обычно рассказывают, что их привели родители или сагитировали друзья...

— Я вырос в западной части Канады, в провинции Саскачеван. Зимой там делать было особенно нечего, поэтому хоккей был отличным шансом развлечься. Учтите, время на дворе стояло другое: по телевидению шел всего один канал, об интернете никто не слышал, о компьютерных играх тоже. Альтернатив было мало: играть в хоккей или читать книжки.

— Надо полагать, чтение вас не привлекало.

— Тогда — нет. Хотя моя мама работала в библиотеке. А вот сейчас люблю книги.

— В детстве все хотят быть форвардами, забрасывать шайбы. Как вы оказались в защите?

— Хм, хороший вопрос. Даже не знаю. Может, причина в том, что в детстве я не очень хорошо катался. И коуч подумал: пусть этот парень лучше будет на синей линии, а не впереди. Знаете, в июле увижу своего первого тренера — обязательно спрошу!

— Считается, что хоккеисты, да и спортсмены вообще, не дружат с наукой. Тяжело совмещать учебу с большим спортом. Знакомая проблема?

— Да, приходилось нелегко. Надо было серьезно относиться и к тому, и к другому, а это сложная задача. Мама не хотела, чтобы я покидал родной город, прежде чем окончу школу. После выпускного, 12-го, класса уехал на два года играть в одной из минорных лиг — но родители сказали, чтобы я поступал в университет, если не получится с хоккеем. Однако два года спустя я попал на драфт НХЛ, после чего провел в этой лиге пятнадцать сезонов...

— В 1972-м во время первой суперсерии Канада — СССР вам было 19. Помните те игры?

— Естественно, причем неплохо! Я тогда был наивным тинейджером, предполагавшим, что в каждом матче наши должны побеждать со счетом 10:0. Мы совсем мало знали о советском хоккейном стиле, о выдающихся тренерах и игроках. Уже потом я пополнил багаж знаний — побывал в Москве, даже пообщался с некоторыми хоккеистами, выступавшими в 1972-м за сборную СССР.

— За карьеру вам довелось поработать с рядом игроков из бывшего СССР. Кто произвел наибольшее впечатление: Фетисов, Дацюк, кто-то еще?

— У нас в "Детройте" была русская пятерка, вот этих ребят и назову. Интересно, что когда их ставили в одно звено, парни играли в русский хоккей. Если же разводили по разным пятеркам, они без проблем переключались на североамериканский стиль. Я дружу с Игорем Ларионовым. Слава Фетисов приглашал меня на пятидесятилетие. С Сергеем Федоровым говорил совсем недавно… Со Славой Козловым не общались давно, но я знаю, что он тренирует в КХЛ. Ну а с Владимиром Константиновым, как вы знаете, случилась беда.

— Как в клубе восприняли автомобильную катастрофу в 1997-м, в которой он серьезно пострадал?

— Ох, все очень переживали. Когда это произошло, была поздняя ночь, но вся команда помчалась в больницу. Не могли поверить. Ведь всего за несколько дней до этого мы выиграли Кубок Стэнли… В последний раз я видел Владимира год назад. Конечно, его жизнь сильно изменилась. Человеку нужен уход 24 часа в сутки. Он живет в окрестностях Детройта и бывает на матчах "Ред Уингз". Ходить ему трудно, сказать что-то может, но есть проблемы с памятью. Даже не ясно, узнает ли нас?..

— Когда ожидать в Минске вас?

— Думаю, в течение лета. Я еще не подписал новый контракт с белорусской федерацией, но уже твердо решил продолжать работу в сборной.

— Колебались?

— После чемпионата мира мне в первую очередь хотелось домой — отдохнуть от всего этого давления. Чуть переведя дух, понял, что у меня есть желание продолжать работу. В Беларуси ко мне прекрасно относились с первого дня. Тренировать национальную команду — это серьезный вызов.

— Как провели последний месяц?

— Сделал операцию — у меня теперь новое бедро. Раньше беспокоил артроз, и боли мешали, в том числе во время мирового первенства… Сейчас еще полностью не восстановился. Не могу ни водить машину, ни летать, ни даже согнуться. Надо продолжать терапию...